Лесси ушла вперед, разведывая путь. Даже теперь, когда ее не было в поле зрения, сталкер ощущал ее присутствие. Но эта игра могла стоить им жизни. Поэтому он отбросил ненужные мысли, легонько скользнул по ее сознанию, уловив ее тонкое звериное восприятие, и закрыл душу. Сталкера уже не пугала его связь с мутантом Зоны. Он не знал таких случаев, когда люди приручали псевдособак. Волки по натуре, эти звери были достаточно агрессивны и держались независимо. Но за все время их совместных ходок, Лесси ни разу не проявила враждебности. Они привязались друг к другу с тех самых пор, как сталкер подобрал ее маленьким брошенным щенком. Лесси так и не стала ручным животным – он по-прежнему оставалась частью Зоны и уходила, когда считала нужным. Никаких обязательств и полное доверие – такой была их совершенно разная, но и совместная жизнь. Сталкер воспринимал Лесси, как существо, не уступающее человеку разумом. Пожалуй, к Зоне она была приспособлена куда лучше, чем люди с их защитными костюмами и оружием. Она легко подчиняла себе слепых псов, чуяла аномалии, а выносливость волка делала ее идеальной машиной убийства. Но сталкер ее никогда не боялся. Он знал, что их связь неразрывна.
Вспышка-образ. Сталкер удивился и немедленно последовал туда, куда звала его Лесси. Трава скрывала небольшой овраг настолько, что можно было пройти мимо, даже не заметив лежащего там человека. Сталкер перехватил двустволку, держа труп под прицелом, потому что в Зоне смерть – не всегда упокоение. Но Лесси не подавала признаком грозящей опасности. Сталкер отвел взгляд. Мародерствовать он не любил, и так хватает стервятников. И не хотел вмешиваться в дела сталкеров – если Зона намерена лишить кого-то жизни, ей лучше не мешать. Все сталкеры здесь пешки. Их неисчислимое множество. И все жаждут достигнуть противоположного края доски. Они идут по клеткам без права вернуться, обреченные убивать или самим быть убитыми. Сталкер развернулся, чтобы уйти, но человек вдруг захрипел, забился в судорогах. Сталкер подошел ближе, присел на корточки. Земля вокруг была пропитана кровью. Раненый потерял сознание. Сталкер вздохнул. Теперь просто уйти будет неправильно. Зона не простит. Он начал поднимать раненого, потом взвалили его себе на спину и, кряхтя от напряжения, пошел за Лесси, которая поджидала его впереди.

* * *

Отшельника звали Ной. Он жил в своем «ковчеге» там, где сейчас было русло иссохшей реки и железные скелеты погибших здесь кораблей. Сталкер обосновался на самом краю, потому что дальше уже начинало фонить радиацией, да и местность была дикой – ее облюбовали вепри, твари противные, но туповатые. Ноя они мало волновали. Он жил в гармонии с Зоной. Наверно поэтому она щадила отшельника. Ноя никто не трогал – все знали, что лучшего лекаря на Затоне нет. Он не раз вытаскивал из могилы тех, кто уже стоял в ней одной ногой. Ной не любил сталкеров с их отчаянной, слепой погоней за приключениями на свои задницы. Единственным существом, общество которого он с радостью принимал, была Лесси. Его отрада. Лекаря побаивались за то, что он был не как все – его мало интересовали события в Зоне и тем более деньги. Сталкеры считали нормальным пришить кого-то из-за хабара, но в бескорыстию относились подозрительно. Странно... Ной действительно ни в чем не нуждался, кроме Зоны. Во всяком случае, так всем казалось. Отшельник был ею одержим с момента появления в его жизни Лесси. Благодаря ей он многое осознал и даже начал понимать Зону, которая дразнила, скармливая Ною свои маленькие тайны, разжигала внутри жажду, но вовремя захлопывала перед ним запретные двери. Ной даже не пытался переступить через эту черту. Он, в отличие от многих других людей, отмеченных Зоной, не мнил себя мессией нового мира. Он просто жил. Ему нравилось познавать еще совершенно неразгаданную Зону. Полтора года назад, когда их связь с Лесси только зарождалась, они столкнулись с контролером. Сильнейший телепат Зоны сломил их сопротивление и на долгих несколько секунд погрузил в блуждание по коридорам их воплотившихся кошмаров. Хлебнули они тогда ужаса, но что-то их спасло. На миг вынырнув из черного омута, сталкер вдруг понял, что глазами мутанта на него пронзительно смотрело НЕЧТО. Контролером управлял другой разум. Может быть даже тот, который создал Зону. И после этого происшествия сталкер увидел окружающий его мир будто сквозь призму. Мир, у которого нет будущего, был полон тайн, и все же то, очевидное, плавало на поверхности, словно нефть. И сталкеры увязли в ней, барахтаясь, думая, что так и должно быть, а она убивает их один за другим, постепенно, не торопясь. А мутанты – лишь марионетки, созданные Зоной для того, чтобы увлечь людей в борьбу за свои жизни. Ведь если у сталкеров будет время заглянуть в небо, то они могли бы встретиться взглядом с тем, кто все это создал. Все. И Зону тоже.
* * *

Гвоздь обнаружил себя лежащим на спине. Пошевелиться он мог разве что пальцами. Совсем низко над ним висел железный потолок. Свет сюда проникал сквозь щели в стенах и ложился причудливым узором на пол. Сталкер хотел подняться, но мышцы болезненно сократились. От столь вопиющей беспомощности ему стало не по себе. Гвоздь осторожно прощупал бок. Поясница была перемотана бинтами. Что за черт? Сталкер прекрасно помнил, как в него стреляли. Но боли он тогда не почувствовал – просто упал, затаился, едва дыша. По бедру струилась кровь, но было не до этого. Когда опасность миновала, Гвоздь вдруг ощутил страшную усталость, закрыл глаза и позволил себе утонуть в забвении. Теперь он вспоминал это с ужасом, не понимая, как он мог допустить такую ошибку. Сталкер мысленно поблагодарил судьбу и переключил все внимание на более насущный вопрос – где он находиться. Гвоздь постепенно приходил в себя. Сделав над собой усилие, он принял сидячее положение. И тут же замер, встретившись взглядом с псевдособакой. Сердце забилось быстрее, на ладонях выступил пот. Сталкер даже дышать перестал. Взгляд мутанта пронзил его насквозь, словно рентгеновский луч, обездвижил, подчинил себе. Смотреть в эти глаза было невозможно. Гвоздь моргнул, но зверь оставался спокоен. Потеряв к раненому всякий интерес, собака совсем уж по-собачьи положила голову на передние лапы. Ее бока вздымались и опадали в такт дыханию. И вдруг сталкер понял, кто его спас. Конечно же Ной, о котором Гвоздь знал только по рассказам в баре. Для него странный лекарь был не более чем легендой, потому что сталкер привык верить только тому, что видел собственными глазами. И пока очевидным было только одно – Ной действительно был первым человеком, которому удалось приручить псевдособаку.
Хотелось пить. Возле кровати, рядом с другими его вещами, сталкер увидел флягу. Протянул руку, наблюдая за псевдособакой. Та навострила уши. Гвоздь сгорбился, обреченно вздохнул.
– Ну и? – спросил он сам у себя, а потом нервно рассмеялся и сказал собаке, – ну и долго ты здесь будешь лежать?
Понятное дело ответа не последовало. Разозлившись на себя, Гвоздь таки поднял флягу и начал жадно пить.
– Твой хозяин спас меня, – продолжил он. – А ты, наверно, Лесси. Я много слышал о тебе. Раньше я бы счел безумием находиться рядом с псевдособакой без «калаша» в руках. Непривычное чувство, знаешь, когда сталкер и мутант не пытаются друг друга убить.
Сталкер умолк, потому что псевдособака вдруг подняла голову и глухо зарычала. Гвоздь напрягся, оценив расстояние до лежащего на полу «калаша». Зверь смотрел на дверь так упорно, словно пытался разглядеть что-то за ней. Жесткий хвост ударил по полу, шерсть на загривке стала дыбом – явный признак опасности. Вряд ли мутант так приветствует хозяина. К дому Ноя приближались чужие сталкеры. Но что им тут нужно? Насколько Гвоздь помнил, отшельник встречал незваных гостей с двустволкой в руках, поэтому без дела к нему не ходили. Чутье подсказывало, что нужно затаиться. Гвоздь осторожно сполз с кровати. Мигом нахлынула слабость. Когда он наклонился за автоматом, в глазах потемнело, и сталкер упал на четвереньки. Выругался сквозь зубы и, подобрав АК-47, прижался к железному боку «ковчега». В щель было видно, как снаружи, даже не скрываясь, идут бандиты. Сталкер прислушался у их голосам.
– Пацаны, да у него тут скарб небось целый, никогда не поверю, что он бесплатно шаманит. Сталкеры народ щедрый. Я за базар отвечаю.
– Слышал я, что он полный псих. Пришьет – и не спросит, как звали. Или мутанта своего спустит, сука. И где такие уроды берутся?
Гвоздь усмехнулся. Бандитов ждет веселенький сюрприз. Мысленно он начал считать.
Три. Бандиты замолкли.
Два. Прицелились из автоматом.
Один. Подошли к двери.
Удар! Дверь распахнулась от мощного пинка. Лесси сорвалась с места и оказалась снаружи. Кто-то дико заорал, грянули беспорядочные выстрелы. Видимо, нервы у бандитов сдали. Упустить этот момент Гвоздь просто не имел права. Он встал на колено, чтобы держать равновесие, и, просунув дуло автомата в щель, дал короткую очередь. Никто не заметил, как один из бандитов упал замертво. Лесси длинными скачками носилась вокруг них, сбивая с толку. Второй бандит рухнул, настигнутый выстрелом своего товарища, который, потеряв контроль над собой, вел дуло автомата по размашистой дуге вслед Лесси. Но псевдособака ушла невредимой. Настоящую чернобыльскую собаку Гвоздь встретил впервые, поэтому когда в поле зрения появилось еще два зверя, сталкер подумал, что на помощь Лесси пришли ее сородичи. И он совсем не понимал, что происходит с бандитами – они, двигаясь, будто загипнотизированные, лишь вяло отстреливались. В них все выдавало панику и полнейшую неспособность действовать сообща. «Шакалы, – презрительно подумал Гвоздь, – куда вам до сталкеров. Вся ваша стая – лишь извращенное подобие сталкерской дружбы». Гвоздь прицелился и прикончил последнего бандита. Все затихло. Сталкер подождал несколько минут. Лесси не появлялась. Он вышел наружу, зажмурился, ослепленный ярким солнцем. Никого. Услышав подозрительный шорох, Гвоздь резко обернулся. Тело наливалось свинцом, в глазах темнело. Сквозь алую пелену он увидел мутанта, который несся прямо на него. Гвоздь закричал, неуклюже увернулся. Лязгнув зубами, фантом исчез. Сталкера била дрожь, ноги подкашивались, и виной тому была не рана. Гвоздь с трудом повернул голову. Лесси стояла сзади, оскалив клыки, с которых капала кровь. И смотрела – ее взгляд входил раскаленной иглой. Не в силах больше сопротивляться, Гвоздь потерял сознание.

* * *

Во рту был вкус крови. Сталкер неохотно открыл глаза. Над ним снова висел железный потолок.
– Очнулся наконец.
Гвоздь вскочил и тут же схватился за голову. Тупая, ноющая боль, как от удара, и не думала утихать. Сталкер поморщился, оценивая взглядом сидящего рядом с ним человека. Лекарь выглядел немолодым, но чувствовалась в нем стойкость и мощь человека, которому довелось многое пережить. Многодневная щетина и настороженный взгляд исподлобья очень даже вязались с представлениями Гвоздя об отшельнике.
Наверно, это ненадежное с виду пристанище было для него чем-то вроде крепости, право на обладание которой он оберегал ревниво и фанатично. И хотя лекарь не раз спасал сталкеров, рассчитывать на гостеприимство и дружескую беседу не приходилось. Гвоздь понимал, что его присутствие выбивает отшельника из привычного тому одиночества, нарушает покой, тревожит, но... неужели Ною, который дикарем не казался, никогда не хотелось вернуться в общество людей? Или Зона навсегда подчинила его себе? Наверно, прирученная псевдособака тому доказательство. Гвоздь поймал себя на мысли, что побаивается угрюмого лекаря и не доверяет ему. Сталкер был не из пугливых, но ему вдруг захотелось убраться отсюда как можно скорее. Это чувство было сродни тому, что переживает человек, зашедший в брошенный дом, где разруха уверенно пожирает все следы пребывания здесь людей, и нет уже той защищенности, которая берет под крыло. Лишь равнодушие и едва заметная враждебность стоит только посягнуть на утраченный когда-то островок цивилизации.
– Язык что ли проглотил... – усмехнулся Ной, обращаясь скорее к псевдособаке. – Что за побоище вы здесь устроили?
Сталкер молчал. Конечно же отшельник видел гильзы, разбросанные по полу, и мог воссоздать события без объяснений, но это не было похоже на многообещающее начало разговора.
– Ладно, не хочешь говорить, твое дело.
Ну вот... сейчас повиснет гнетущая тишина и опять сталкера засосет в трясину странных чувств.
– Спасибо, что спас меня, – оказалось, что горло его совершенно пересохло. Гвоздь не узнал свой голос.
Отшельник протянул ему флягу, и сталкер, напившись, благодарно кивнул.
– Значит, эти ублюдки хотели меня ограбить... – пробормотал Ной, улыбаясь какой-то неправильной улыбкой, словно замысел бандитов его позабавил. – А ты молодец, парень, не промах. Я думал, ты еще в отключке до вечера проваляешься, даже Лесси оставил, чтобы охраняла. Крепкий вы, сталкеры, народец. Живучий.
Только сейчас сталкер заметил, что Лесси исчезла.
– Она спасла меня... – удивленно сказал Гвоздь, – но потом чуть не убила.
– Лесси – настоящая чернобыльская собака. Не так много их осталось. Человек даже в Зоне пытается установить свои порядки, но будь я проклят, если она уступит.
Ной замолчал на долгое время. Сталкер удивленно посмотрел на него, удивившись столь неожиданному завершению разговора.
– Вот ты сталкер, – обратился к нему отшельник, заметив этот взгляд, – небось, считаешь благородством убивать мутантов. Но только кого ты от них избавляешь? Зону? Смешно и глупо, в стиле здешних покойничков, которые мнят, что после нескольких удачных ходок жизнь удалась.
Гвоздь ничего не ответил.
– Что, сказать нечего? – отшельник смерил его недовольным взглядом. – Так я и думал... вроде как потреплет вас Зона, окунет лицом в грязь, как нагадившую кошку, поутихните, правильные мысли начинаю появляться. А как только снова на ногах – к черту совесть, бой продолжается.
– Хорошо ты устроился, – буркнул Гвоздь, – тебя мутанты особо не беспокоят, я как посмотрю. Что ты пристал?
– Похоже, идешь на поправку. Вон как глаза блестят. Я мог бы прямо сейчас тебя за дверь выставить – до «Скадовска» тут недалеко, там будешь трепать языком.
– А вот теперь ты мне скажи... почему ты так людей ненавидишь?
– А что, думаешь не отвечу? Думаешь, одиночество свело меня с ума? Но я не псих, парень. Просто не люблю сталкеров.
– Зачем тогда спас меня? Оставил бы подыхать.
– Такое у меня предназначение. Вы убиваете и калечите, а я спасаю. Ну и пытаюсь вас хоть немного уму-разуму научить.
– И многих уже переубедил?
– Зря смеешься.
– Ну не знаю... если бы я увидел, сталкера, который не стреляет в мутантов, я бы решил, что он под контролем.
– Просто тебе привычнее уничтожать то, чего не понимаешь. Тебе, как и всем, не по себе оттого, что Зона вместо того, чтобы признать человека, оскалила зубы. Ты боишься. Тебе спокойнее спиться с «калашом» в обнимку, тебе спокойнее, когда ты слышишь стрекотание своего оружия. Когда мутант, такой страшный и кровожадный, падает к твоим ногам и умирает. Зачем вы пришли сюда? Зона ведь, как химера, – отрубишь одну голову, так на ее месте две вырастет.
– Познакомить бы тебя с «Долгом», – вздохнул Гвоздь. – Парни наверно после разговора с тобой потеряли бы смысл жизни. Ладно... прекратим пустую болтовню. Позволь мне остаться. Завтра я уйду.
Ной долго смотрел ему в глаза, но ничего не сказал. Сталкер воспринял это, как согласие.

Ночью его лихорадило. Ной не отходил от раненного, поил какими-то отварами из трав, клал на лоб холодные компрессы. За жизнь этого человека он готов был поспорить даже со смертью. Было в нем что-то такое, что отличало его от других... Ной пока еще не знал, что именно, но хотел выяснить это как можно скорее.

* * *

Сегодня Лесси, обычно равнодушная ко всем моим пациентам, заинтересовалась тобой, сталкер. В тебе что-то есть, и она это чует.
Я расскажу тебе все. Я больше не могу молчать. В прошлой жизни меня звали Анатолием. Я был хирургом в клинике. Там познакомился с Настей, моей будущей женой. Мы поняли, что наша встреча не случайна и решили теперь всегда быть вместе. Мы поженились, у нас родился сын. Наша жизнь была прекрасной семь лет. А потом... я как обычно вернулся с работы. Дома никого не было. За окном уже стемнело, Настя не отвечала на звонки. Я начал беспокоиться, обзвонил всех наших знакомых. Ничего. Тогда я просто сел в кресло и стал ждать. Стрелки часов едва ползли, каждая секунда длилась целую вечность. И вот мне позвонили. Сначала я не поверил. «Это розыгрыш?» – спросил я, но женщина терпеливо повторила: «Я соболезную, но к нам только что доставили вашу жену и сына. Какой-то пьяный водитель не справился с управлением... они погибли на месте». Я уже не слушал. Меня будто окатили ледяной водой. Я не знал, что делать. Просто сидел, глядя в одну точку. Было трудно дышать. А уже утром со мной связался отец того мерзавца, который сидел тогда за рулем, и предложил большие деньги, чтобы замять это происшествие по-хорошему. Его слова меня взбесили. Вне себя от гнева, я пришел в полицейский участок и там увидел его. Виновника трагедии. Совсем молодой, он выглядел напуганным, как избалованный щенок, которого впервые наказали за шалость. Ни капли покаяния – только страх за свою шкуру. Он сидел в наручниках, затравлено поглядывая на меня. Я бросился к нему и схватил за горло, желая только одного – задушить этого молокососа, прежде чем все опомнятся. Я знал, что не успею, но ужас в его глазах доставил мне удовольствие. Меня оттащили в сторону. Оказавшись в камере, я успокоился. Кажется, это состояние называется апатией. Отец того парня добился, чтобы меня упрятали в психбольницу. Наверно, клин вышибают клином, но именно там я почувствовал себя нормальным. Целых полгода мне понадобилось, чтобы реабилитироваться после нервного срыва. И когда меня выписали, всплыла на поверхность правда, которую от меня все это время скрывали. Судебный процесс завершился ничем. Папаша убийцы не пожалел денег. Свидетели происшествия вдруг таинственным образом исчезли, а мне заплатили. Они думали, что какие-то никчемные бумажки могут помочь горю. Я понял, что проиграл. Убийца остался безнаказанным. После этого я окончательно разочаровался в жизни, в людях и справедливости. А ее просто нет. Нет. И никогда ее не жди. Я сошел с ума. Потому что только сумасшедшие идут в Зону. И вот я здесь. Я стал лекарем, чтобы спасать людей, но даже сотня жизней не стоит тех двух, которые я уберечь не сумел. Их не вернуть. Я сломлен. Лесси – моя отрада и наказание. Пока она рядом, в моих мыслях, я ничего не могу с собой сделать. Я будто связан, я добровольный пленник Зоны и это спасает меня от гибели. Но когда-нибудь это закончиться.
Скоро. Уже скоро...

* * *

Ной глухо застонал, впился зубами в ладонь, чтобы подавить рвущийся изнутри крик. Глаза жгло от слез, которые так и не появились. Боясь потревожить раненного, Ной вышел из «ковчега» и, шатаясь, словно пьяный, побрел прочь. Отшельник не знал, сколько это продолжалось. В какой-то момент ему показалось, что земля ушла из-под ног. Ной упал на колени, судорожно хватая ртом воздух, коснулся лбом жесткой травы. Тело сотрясли рыдания. Сталкер всем своим естеством ощутил, что он здесь уже не один. Лесси неспешно приблизилась к нему, села на задние лапы и, откинув голову, завыла. Тоскливая волчья песня разлилась по воздуху и, наверно, достигла звезд, потому что они вдруг задрожали, хлынули вниз морем огней, кружась и сгорая. Все померкло.

* * *

Гвоздь шел на поправку, а Ной ходил черней тучи. И эта угрюмость отталкивала, заставляла глядеть куда угодно, только не на лекаря. К счастью, нудное рассматривание потолка время от времени прерывалось разговорами. Ной рассказывал о Зоне, причем так убедительно, что сталкер слушал, затаив дыхание. Ной говорил о ней, как о живом существе, которое действует вполне осознано. Гвоздь окончательно запутался в себе. Да что там – он даже начинал верить словам отшельника. В нем словно качались потревоженные чаши весов, но ни одна не могла перевесить. А еще у сталкера было такое чувство, что он знает о Ное куда больше, чем остальные.
– Что ты сделал со мной? – спросил Гвоздь, когда пришло время возвращаться.
Лекарь лишь усмехнулся.
– А мне даже отблагодарить тебя нечем.
– Еще успеешь. Если со мной что-то случиться, Лесси найдет тебя.
– Но как?
– Идем со мной.
Они вышли из «ковчега» и Ной позвал. Гвоздь не знал, как отшельник это сделал, но уже через несколько секунд из зарослей камыша появилась Лесси. У сталкера перехватило дыхание, а по спине забегали мурашки, но он не выдал своего волнения, ведь отвести взгляд было равносильно поражению. Так они и смотрели друг на друга.
– Протяни руку, – сказал Ной.
Сталкер нерешительно протянул собаке ладонь. Пальцы заметно дрожали. Лесси прижала уши, втянула носом воздух. Гвоздь старался, как мог, преодолеть страх перед мутантом. Конце концов не такая Лесси и уродливая, как сразу ему показалось. Псевдособаки были хоть как-то похожи на тех зверей, которыми были раньше. На волков, не признающих власть человека. Гвоздь коснулся рукой головы Лесси, провел пальцами по шерсти.
– Теперь она запомнит тебя на всю жизнь, – прошептал Ной, – и не тронет, если вы когда-нибудь столкнетесь. Ах вот еще что... держи.
Ной опустил ему на ладонь камень в деревянной оправе, в которую был продет ремешок.
– Это оберег, я сам сделал. Редкий камень, потому что образуется из крови, которая попадает в аномалию накануне Выброса. Говорят, артефакт приносит удачу.
– Спасибо за все.
– Надеюсь, мы больше не встретимся.
Они пожали друг другу руки. До сталкера не сразу дошел смысл слов Ноя. Когда же он обернулся, отшельник был уже далеко.

Наверно, в прошлой жизни он не заметил бы и сотни таких дней, но для Зоны солнечная погодка была редкостью, поэтому Ной искренне радовался теплу. Сколько обличий у Зоны, а это – самое чарующее и самое убийственное, потому что на ярком свету аномалий почти не различить, да и мутанты досаждают больше обычного. Ной шел по серой пыльной дороге, стараясь не думать о возможных последствиях такой беспечности. Сегодня особенный день. День рождения в нем чего-то нового, всепоглощающего, упоительного, как полет над бездной, как падение с высоты в теплый океан. Ему в лицо дышала свежестью ветра долгожданная свобода. От всего. И от прошлого, которое сегодня вытащило, наконец, когти из его сердца и ушло. Безвозвратно. От мира, ненавистного Ною, от любимой ему Зоны. Впереди уже виднелся брошенный людьми поселок с красивым названием Изумрудное. Ной не знал, что его там ждет, его тянуло, как магнитом, именно туда. Ной уже не раз проходил сквозь него, чтобы сократить путь, но томящее ожидание наполняло его, звало вперед, за собой. Ной не сопротивлялся – слишком хороша была погода. Солнце дарило обманчивое спокойствие. Ной не боялся. Привычки опытного сталкера срабатывали непринужденно и автоматически. Он шел, наслаждаясь каждым своим движением.
Внешне поселок был спокоен. Тишина и запустение. От него не тянуло смертью и отчаяньем, как от Припяти, в которой Ною довелось побывать. Конце концов это обычный поселок, многие дома неплохо сохранились. Сталкеры частенько делали здесь тайники с медикаментами и оружием, потому что Изумрудное считалось ничейным. Никто в нем подолгу не задерживался. Все проходили насквозь, как через кладбище, чтобы не потревожить мертвых. Ной знал, с чем это связано. Жители поселка были похоронены прямо здесь. Ной шел, как обычно, по главной дороге, которая была единственной уцелевшей. Остальные заросли травой и стали совсем неприметными. Высокие стебли шелестели на ветру, искажая умиротворение, которое лилось на землю вместе с лучами солнца. Первого зомби Ной увидел сразу – тот стоял пере домом, бессмысленно глядя перед собой. Заметив сталкера, мертвец дернулся и потащился в его сторону. Его движения напоминали скорее содрогания марионетки, которая старалась подражать человеку, но все равно оставалась куклой. Ной не стал стрелять и продолжил путь. Из-за домов, шатаясь, к нему спешили еще несколько зомби. «Откуда они взялись?» – с досадой подумал Ной. Тем временем на солнце набежала тучка. Поселок вмиг окрасился бледными тонами, отовсюду так и сочилось недружелюбие. Ной резко обернулся – со всех сторон толпами валили зомби. Это было похоже на сон, который вдруг становиться кошмаром, а ты мечешься, но не можешь проснуться. Ной прибавил шагу. Впереди на дорогу вышел еще один мертвец и протянул к отшельнику гниющие руки. Из распахнутого рта зомби вырвался утробный рык, который эхом разнесся по Изумрудному, приводя всех его обитателей в ярость. Ной оказался в ловушке. Нет, близость смерти не пугала его, но ведь зомби не убьют его сразу – они будут жрать еще живого человека. Теперь единственный выход – забаррикадироваться в доме сбоку дороги. Оценив расстояние до него, Ной побежал. Зомби позади взревели. Отшельник захлопнул дверь, которая жалобно скрипнула на петлях, и оглянулся.
Между потолком и полом висел шар размером с футбольный мяч. Молнии, которые он выбрасывал во все стороны, будто медуза свои щупальца, едва слышно трещали от статического напряжения. Если шарахнет – мало не покажется. Ной зачарованно смотрел на шар. До него донесся шепот множества голосов, но один самый настойчивый звал к себе. Что-то мягко и осторожно проскользнуло в его мысли. Ной забыл обо всем на свете и слушал. По телу волнами ходило тепло, кончики пальцев покалывало. Ной уже не боялся, что сюда вломятся зомби. Он знал, что шар никому не позволит войти и причинить отшельнику боль.
Импульс... вспышка...
Ной сделал шаг навстречу своей смерти. Шар неспешно плыл к нему. Ной протянул руки, но шар проскользнул сквозь ладони, обжигая их, и вошел в тело. Миллионы искр взорвались под веками, и зазвучала мелодия... Ной вспомнил – это была колыбельная, которую пела малышу Настя. Ужасная боль, казалось, разрывала его на части, но отшельник с радостью платил эту цену. Смерть не бывает легкой, особенно в Зоне. Ной закричал. А потом все закончилось. В ушах раздался последний оглушительный удар сердца, вместе с которым оборвалась и жизнь. То, чего Ной так ждал, сбылось. Он умер.