Вот те, кого я так хотел уничтожить. Они деловито семенят вокруг, в полумраке. Люди в грязных, когда то белых, халатах, что-то измеряют, дёргают непонятные рычаги, оценивающе смотрят на меня. К моей голове прикрепляют датчики с присосками.
Я уже слышу их мысли. Нечётко, правда, с помехами, набегающими, как волны, в такт сердцу. Вот задвинулась стеклянная дверь колбы. Под спиной что-то мокрое, прохладное. Это жидкость зеленоватого оттенка. Она быстро достигает головы, вливается в уши. Шум притихает. Глаза закрываются сами собой.

Я откинул ногой диван и отмахнулся от взлетевшего облака пыли. Старая мебель хранила под собой, небрежно выпиленную в досках, дыру. Шириной как раз по моим плечам. В проёме я рассмотрел кривоватый, бетонный пол. До него было почти два метра. Сначала я аккуратно скинул туда рюкзак, а потом прыгнул сам.
Разглядеть что-либо вокруг было сложно: в темноте стенки почти сливались с полом, света солнца, проникающего через окно наверху, оказалось недостаточно. Коллиматорные очки не помогали. Пришлось включать нагрудный фонарь. Я тихо прошёл в тёмную часть подземелья. Почти посередине, прямо из бетонной кладки рос странный цветок. Он был похож на розу своим алым бутоном, но имел толстый, мощный стебель без листов, усеянный сантиметровыми, острыми шипами. Подойдя ближе, я разглядел необычное явление. У основания цветка, как атрофировавшиеся отростки, сбились в кучу полевые цветы. В них можно было узнать и одуванчики, и ромашки, и, даже лютики с колокольчиками. Они не росли, но и не увядали. Притрагиваться к причуде Зоны я не стал, но всё же невольно засмотрелся. Для меня стало загадкой то, как в такой тьме растение оставалось сочно зелёным. Эти простые цветы сплелись корнями, объединили усилия и дали рост одному, превосходящему их по красоте и мощи. Но слишком заострить внимание на этом явлении не позволяло время. Я повернулся и проследовал в дальнюю часть помещения.
Луч желтоватого света пополз по земляной стене, по железным балкам, являвшимся опорой между серыми потолком и полом. Свет выхватил из мрака врытый бетонный канал. В его край был вбит ржавый брус, а к нему приварены петли. На них держалась железная самодельная дверь. Она представляла собой круг с ручкой из загнутой арматуры. Я дёрнул за неё – та сидела крепко, ни на миллиметр не отошла. Но для этого у меня и был ключ. Я достал его из кармана. Он был почти обычный: стальной, со слоем нержавейки, но с нехарактерной, грубой резьбой. Недолго думая, но готовясь к любым неожиданностям, я вставил ключ в неприметную замочную скважину и два раза его провернул. Под натиском моей руки дверь со скрипом приоткрылась.

Армада машин и людей двинулась вглубь Зоны два месяца назад. Это была первая и последняя крупная операция по захвату территории отчуждения. Такие масштабные действия требуют выверенности и подготовки. Каждый солдат должен знать своё место в строю.
Но получилось как всегда. Никто, кроме командиров, даже не представлял, что идёт буквально по минному полю. Произошла путаница с информацией. Приказа на рассекречивание данных, о положении внутри охраняемой местности, никто не получил. Так и двинулись – лишь в общих чертах понимая окружающую обстановку. Приборы для измерения аномальной энергии уже имелись, но были засекречены научным отделением. Вообще всё случилось спонтанно. Просто, в одночасье, кто-то страстно возжелал взять ситуацию в свою руки. Не просто оградить от остального мира, но подавить неведомую силу.
В операции участвовало трое моих хороших друзей. Они были командирами. А один, Воронин, руководил всем отделением. После провала, я утратил с ними какую либо связь, но продолжал надеяться, на их спасение. Ведь по многочисленным фактам следовало, что выжившая часть солдат, якобы самовольно, осталась на аномальной территории. По рассказам военных, побывавших за периметром, некоторых из уцелевших видели в неизвестной форме чёрно красного цвета, а некоторых - в составе группировки Монолита.
Разумеется, после этих событий я не мог не навестить Чернобыль. Разузнав обстановку, я принял решение, повлиявшее на всю мою дальнейшую жизнь. Я остался в Зоне.

Он тянулся и тянулся. Фонарь освещал круглые, уже поддавшиеся коррозии, стенки и чёрный провал прямо. Туннель, порой, поворачивал в одну сторону, влево или разветвлялся на проходы, прочно забитые досками, а то и вообще – полностью замурованные бетоном. Таким образом – путь оставался лишь один. Как ни странно, но в таком замкнутом пространстве не было духоты. Даже наоборот: чувствовался равномерный прохладный поток воздуха. Порой встречались решётки, за которыми исправно работали вентиляторы.
Но вот впереди появился просвет, и вскоре, я наконец осторожно высунул голову за пределы туннеля. Нет, это была не поверхность, а свет – не лучи солнца. Передо мной раскинулся широкий коридор. Его свод на высоте четырёх метров представлял собой полукруг из мощных стальных балок. При виде этого мне сразу представились туннели метро. Для сходства не хватало железнодорожных путей, а толстые, чёрные кабели имелись, и, прикрепляясь к середине стен, уходили дальше, в темноту. Труба, из которой я вылез, располагалась у самого пола. Источником освещения оказался небольшой, помятый прожектор на длинной ножке.
Я полностью вылез, чтобы лучше осмотреться. Убедившись, что света пока достаточно, выключил фонарь.
Влево туннель тут же заканчивался обвалом из груды осколков бетона и железа. Но подойдя ближе, я предположил, что проход был перекрыт намеренно. Этому свидетельствовали врытвины и подпалины на полу, стенах и даже потолке. От прожектора провод подсоединялся к грязному машинному аккумулятору. К нему красным жгутом был привязан… артефакт. Да, именно артефакт. Это была светло-серая масса с выступами и впадинами, словно у камня. От предмета исходило тепло и мягкое голубоватое свечение. Испытывать судьбу я не собирался и не стал брать его в руки. Мне было известно, какую опасность могли представлять собой, такого рода, находки.
Дуновение воздуха принесло с собой странный привкус. Но его вполне можно было стерпеть. Настораживало то, что обычно такой специфический запах мог быть признаком разложения плоти.
Я обвёл взглядом чернеющий провал прохода, там, куда не дотягивался свет, и спохватился. Запоздало почувствовал незащищённость и поспешил укрыться за двумя походными рюкзаками, стоявшими прислонившись друг к другу. На них расположился закрытый ноутбук. Я быстро снял вещмешок и достал прибор инфракрасного видения. Освещённое место прекрасно просматривалось и простреливалось, что ставило меня в плохое положение. Рука дотянулась до бока аккумулятора и щёлкнула пластмассовым рычажком выключателя. Затем я активировал очки. Они, сигнализируя о включении, запищали у самых ушей. Те отозвались тихим звоном в мозге. Мощный прибор нового поколения испустил невидимою волну инфразвука. Она оттолкнулась от границ помещения и вернулась обратно, давая кроваво-красную картинку.
Волнения оказались преждевременными. Через двадцать метров туннель сворачивал на право. Там было почти пусто. Лишь из-за угла на полу выглядывала толи коряга, толи кусок арматуры. Я выключил очки и поднял их на лоб. Скорей ради полноты действия открыл компьютер. Он ответил синим экраном, посреди которого высветилась серая табличка: «Введите пароль». Что ж. Это не было столь важно. Рюкзаки я тоже не стал обыскивать. Всё это не имело значения. В крайнем случае я мог вернуться, не найдя выхода из ситуации.
Я выпрямился во весь рост и тихо зашагал вперёд, проверяя атмосферу счётчиком радиации. Она была в норме. То, что мне виделось куском дерева, оказалась… чья то нога в тяжёлых армейских ботинках старого образца, но довольно новых с виду. Я плавно стянул с плеча «Грозу» и высунул торс из-за угла. Проход тянулся дальше, но свод опустился до двух метров и стал квадратным. Пусто. На полу засохло большое багряное пятно. Когда то эта кровь вылилась из оторванной по бедро ноги. Скорее всего, здесь человек нашёл свою смерть. От него остались часть тела, да разбитый противогаз. На стене я приметил отметины от пуль. Кто-то отпугнул кровожадного убийцу, не дав забрать тело целиком. Кровяные потёки были везде, но следов того, что труп утащили, не обнаружилось. Будто кто то сильно натянул жгут или высосал всё без остатка, а возможно устроил жуткое пиршество прямо на месте.
Движение. Инфразвук оповестил о ком то живом на перекрёстке туннелей. Оно пробегало из одного конца в другой, но вдруг остановилось и уставилось прямо на меня. Я затаился и медленно поднял винтовку. Существо сильно походило на человека. Но было непропорционально мало по росту и слишком широко в голове. У него даже было лицо…. Оно чего-то ждало. В мой разум медленно влилось холодное отвращение. Но обычно подобные чувства не вызывали у меня ничего, кроме контролируемой ярости и желания расправы. Но здесь… я за очень долгое время впервые почувствовал… страх. Замутило. Непривычно засвистело в ушах.
Нет. Я не мог умереть так. Словно кролик, онемевший под взглядом плотоядной змеи. Укоряя самого себя, прицелился и дал короткую очередь по мутанту. Как раскаты грома, выстрелы оглушили и пронеслись дрожащим эхом по подземелью. Но… на мушке никого не было. Пули вбились в бетон, кроша его. Похоже, детище треклятой Зоны пудрило мне мозги. Я кинулся прямо за ним вслед. Впереди показались тучная маленькая спина и оголённый таз с короткими босыми ногами. Я на ходу, от бедра дал длинную очередь. Попал. Мутант низко взвизгнул и забулькал что-то неразборчивое. Затем, будто отмахнулся от меня рукой. Воздух едва заметно исказился, и прозрачный сгусток пулей понёсся ко мне. Я не успел среагировать. По запястьям что-то сильно садануло и выбило оружие. Потом влетело в грудь и отрикошетило от баллистического бронежилета. Я рухнул навзничь. На пару секунд конечности онемели, а из лёгких выбило весь воздух. От неведомой энергии батарейки в инфрокрасных очках разрядились. Всё вокруг погрузилось в абсолютную тьму. Я скинул бесполезный прибор с головы и, нащупав автомат, откатился за стену правого коридора. Закашлялся. Воздух вдыхался неохотно. Включил фонарь и чуть выглянул из-за угла. Он стоял на месте и уже повернулся всем телом. Это было жуткое чудовище. По лицу, почти нормальному, не считая ширины и злых круглых глаз изумрудного цвета с жёлтой пеленой, можно было судить, что когда-то существо было мужчиной. Но теперь на жёлтом, как и всё тело, животе, в районе поясницы, залёг широкий шов от бедра до бедра и заходил за спину. Ниже репродуктивный орган совершенно отсутствовал. На его месте была гладкая кожа. Мутант резко вскинул правую руку перед собой. Я вовремя дёрнулся назад. Удар частью пришёлся на угол. Острый кусок бетона резанул по скуле чуть ниже глаза. Я сорвал с пояса Ф1 и, выдернув чеку, кинул гранату, казалось, прямо под ноги уродливому карлику. Но прошло пять секунд, десять: взрыва не было. Лишь что-то металлическое смачно хрустнуло. Тогда я высунулся вновь с «Грозой» в левой руке, вжал указательный палец. Но гранатомётный комплекс выстрелил лишь четырежды и умолк, неприятно кляцнув. Осечка. Две пули точно достигли цели: пронзили печень и лёгкое. Но две другие застыли прямо перед лицом мутанта. Тот заверещал и пошатнулся, но не упал и яростно дёрнул рукой. Воздух пошёл рябью. Пули исчезли. Свистнуло. Моё плечо пробило навылет. Прыснула кровь. Зашипев от боли, я упал на пол. Но отогнал, вновь нахлынувший было, страх и зарядил в подствольный гранатомёт гранату из подсумка. В слепую выставив оружие, стрельнул. Взрыв прозвучал раньше, чем я думал. Даже не заложило уши, потому что звук был вялым, будто в пол силы. Не теряя времени, я быстро, насколько это возможно с раной плеча, закинул за спину автомат и ринулся в атаку. Он стоял буквально в дести метрах от меня и тяжело дышал. Я вытянул из кобуры «Грач» и на ходу, почти впритык всадил во врага всю обойму. Половину свинца мутант отклонил, но это его не спасло. Жёлтый карлик грузно повалился на колени. Я приставил ствол пистолета к его лысой голове. Но тут встретился с изумрудными глазами. Они были наполнены такой злобой и осознанной неприязнью… таким смыслом. Это ошарашило меня и я медленно отвернувшись, сам не особо представляя, зачем это делаю, медленно зашагал в сторону. Сзади существо закопошилось. Моё тело остановилось и напряглось в ожидании удара в спину. Но его не последовало. Я расслышал шарканье и обернулся. Житель Зоны, волоча ноги, двинулся в темноту. Вскоре его почти не стало видно, напоследок мелькнуло оплывшее лицо со странным выражением в больших глазах. В них уже не было злобы.

Долго. Долго я ходил по бесконечному лабиринту туннелей. Повороты, перекрёстки, редкие лестницы то вверх, то вниз. Всё это однотонно мелькало в круглом следе от луча моего фонаря. Я сбился. Даже внутренние часы не могли подсказать, сколько я здесь уже бродил. А обычные, именные, механические часы дали сбой ещё во время встречи с подземным жителем. И тут, совершенно неожиданно, обрёл форму немой вопрос, уже давно сидевший в голове. На стене свет зацепил небрежную надпись, расчерченную чем-то острым от руки: «Ну сколько можно?!».
Я не первый. И, видно, не последний.
Но вот, меня окружил гомон множества голосов. Он пришёл внезапно, как озарение. Но вначале мне их было не понять. Они вразнобой шептались, как между собой. Затем один стал слышен чётче других. От него веяло холодной решимостью. Он обращался ко мне, а другие ровно вторили ему, как эхо, с той же интонацией.
-Ты селён. Но твоя решимость покалебилась, потому что, не имеет твёрдой основы. Ты уже не знаешь, что тебе нужно. Но мы знаем. Знаем, что твоё предназначение в другом. И ты будешь с нами. Мы предугадали это, уже тогда, когда ты ступил за пределы того мира и вошёл в колыбель новой жизни. Ты достиг своей цели, солдат.

Это свершилось. Я наконец дождался момента перелома. Моя жизнь изменяется. Это метаморфоза на самом высоком уровне. Я переступил границу и нахожусь совершенно по другую сторону баррикад.
Хотя, если подумать, не так уж сильна разница. Ведь ранее я выполнял волю сообщества, в которое теперь вхожу. Да. Именно они руководили мной, а следовательно карательным отрядом. Они присылали приказы на расстрелы. Узнав это, теперь я понимаю, что мои деяния имели смысл. Каждый раз, спуская курок, я уничтожал носителя информации, способной перевернуть мир. Но им не нужен переворот. Пока не нужен.
Мысли теряют чёткость, вязнут. Мешаются с чужими мыслями. Стирается грань. Больше нет «Они», нет «Я»….
Мы. И только так. В единстве разума кроется небывалая мощь, способная на тотальный контроль. Чем больше человеческих разумов включаются в работу, тем больше сил.
Исчезли последние нимбы зашедшего солнца. Облака кажутся небрежными масками тусклой краски. Тут и там, словно кляксы, зияют провалы, открывающие чёрное, беззвездное небо. А внизу, в противовес жуткому спокойствию небесных сводов, кипит жизнь. Люди обходят или попадают в аномалии, желая заглянуть в каждый угол. Они торгуются, братаются, враждуют, убивают, подставляют, выполняют заказ. Истинные жители этих мест, разрывающие тишину воем, охотятся на зазнавшихся путников.
Не присмотревшись, можно предположить, что нам подконтрольна вся Зона. Но нет. Тут и там, как лужи, по земле разлились мутные пятна, закрывающие видимость. Мы создаём все условия, что бы наше детище, ополчившееся против нас, присмирело. И даже больше - встало на нашу сторону, где ему и место.
Время идёт. Перемены неизбежны…

…надеюсь, что я сделал правильный выбор…

Или нет?...