Гвоздю казалось, что они сдут уже целую вечность сквозь бесконечную и густую, словно деготь, ночь. Трава хрустела под берцами и, хотя сталкеры двигались как обычно – осторожно, перетекая из одного места в другое, шум, который создавал их небольшой отряд, казался просто невообразимым. Гвоздь закусил губу. Да и кого им, собственно, бояться? Лесси уверенно обходила аномалии, мутанты против десятка стволов не сунутся. Но именно среди других сталкеров Гвоздь чувствовал себя как никогда беспомощным. Ему приходилось постоянно отвлекаться, присутствие людей мешало ему сосредоточиться на Зоне. Гвоздь, привыкший действовать в одиночку, больше полагался на собственное чутье, чем на помощь товарищей, а сейчас его мысли неизбежно притягивались к бредущим рядом сталкерам, распылялись без особого эффекта. Теперь, вдали от безопасного бара, Гвоздя начали терзать сомнения. А что, если он ошибся? Что, если ведет друзей на верную гибель? Ведь почти каждая из ночных вылазок в Зону оканчивается трагически. Ладно самому геройство стукнуло в голову, но причем здесь остальные. В одиночку он бы добрался гораздо быстрее. Мда.. уже поздно жалеть. Единственный выход – идти дальше, не оглядываясь, потому что любая заминка может стоить им жизни.

Из темноты показались первые дома. Сталкеры остановились, ожидая дальнейших указаний. Лесси ушла вперед, но что-то им подсказывало – лучше не торопиться. Гвоздь повернулся, обвел товарищей взглядом, насчитав двенадцать человек.
– Здесь определенно что-то есть, – сказал Гвоздь. – Нутром чую. Понимаю, это глупо, но если кто передумал...
– Заткнись, – раздраженно махнул рукой Ржавый. – Мы не геройствовать сюда пришли, но если это ложная тревога, я клянусь, что надеру тебе задницу. Собственноручно.
Гвоздь усмехнулся. Слова ржавого немного отвлекли сталкеров от мрачных мыслей и парни теперь всем своим видом выражали готовность к бою. Они разделились, чтобы войти в Изумрудное с нескольких сторон, но перед этим выключил фонарики, договорившись об условных сигналах. С Гвоздем остались трое. Поселок выглядел зловеще. Сталкер сжал пальцы в кулак, чтобы унять дрожь, повел дулом автомата. Никого. Они, двигаясь на полусогнутых, миновали первые дома. Гвоздь поднял руку. Сталкеры мгновенно замерли. Каждый напряженно просматривал свой условный сектор. Сталкер ощутил, как встрепенулось сердце. К горлу подкатила тошнота – организм исправно реагировал на близость опасности, которая была настолько явной, что у Гвоздя поднялись волосы на затылке. Внутренне содрогнувшись, сталкер включи фонарик. Тонкий луч света выхватил из темноты разрушенный дом. Удар сердца.. слева и справа от них загорелись ответные вспышки. Еще несколько ударов – ничего не произошло. Вдруг чей-то крик взорвал тишину. И началось.
Не понимая, что произошло, Гвоздь опрометчиво кинулся на звуки выстрелов. Сталкеры двигались следом, прикрывая тыл. До места, где беспорядочно мелькали блики света, было рукой подать, но из темноты неожиданно появилась целая толпа зомби. Мертвецы хрипели, поспешно ковыляя в их сторону. Несколько тут же повалились, сраженные свинцовым шквалом, другие же, спотыкаясь об лежащие на земле тела, упорно двигались вперед. Гвоздь потерял контроль над ситуацией. Патроны кончились в самый неподходящий момент. Сталкеры выругался и начал перезаряжать автомат. На миг все потеряло смысл, была только одна цель – не дать голодным тварям броситься на людей. Наконец, Гвоздь перехватил автомат обеими руками. Палец уже готов был прижать курок, но сильный удар по голове бросил Гвоздя на колени. Оглушенный, сталкер понял, что их окружили и похолодел от ужаса. Он рванул прямо с низкого старта, преодолев несколько метров на четвереньках, и вскочил. Зомби перли со всех сторон. Крики затихли, но Гвоздь не хотел верить, что все его друзья погибли и подавил предательскую мысль. Выжить... он просто обязан выжить! Гвоздь крутанулся на месте, проводя дулом автомата смертоносную черту. Зомби выли. Пули кромсали их плоть, а мертвецы все шли, подволакивая ноги, и это выглядело жутко. Снова закончились патроны. Гвоздь зарычал, намереваясь забрать с собой в ад как можно больше тварей. Одному зомби сталкер заехал прикладом по морде, другого отпихнул ногой. Орудуя автоматом, как дубинкой, Гвоздь крушил черепа и ломал ребра. Но зомби не чувствовали боли. Круг смыкался все плотнее, вот уже чья-то рука схватила его за плечо и рванула к себе.
Помощь пришла из неоткуда. Лесси ворвалась в эпицентр схватки, отвлекая мертвецов на себя. Гвоздю показалось, что у него открылось второе дыхание. Сталкер попятился, перезаряжая «калаш», но оступился, упал на спину. И с боевым кличем открыл по мертвецам огонь. Головы взрывались, будто переспевшие арбузы, во все стороны полетели ошметки. Последнее тело с глухим стуком упало не землю, и наступила тишина. Гвоздь заглянул в чернильное небо и захохотал, как безумец. Он даже не пытался унять истерику, смеясь все громче и громче. На глаза навернулись слезы.
– Ты че ржешь? – спросил кто-то.
Сталкер перестал смеяться.
– Вставай, герой.
Его подняли на ноги. Гвоздь оглядел стоящих перед ним людей. Насчитал двенадцать человек.
– Вы живы... – Гвоздь нервно хохотнул. – Живы.
– Ничего, брат, это пройдет, – успокаивающе тихим голосом сказал Ржавый. – Сейчас все пройдет. Один стольких завалил, прям Терминатор, честное слово.
Гвоздь осмотрел поле боя. Вокруг действительно лежала гора тел. И это все сделал он...
– А где контролер?
– В том и загвоздка... не было его. Может, слинял куда, пока мы этих крошили. И еще одна новость – похоже, Ноя здесь нет.
– Как нет? А где Лесси?
– Тоже исчезла.
– Не может быть... – сталкер протестующе мотнул головой.
Ржавый раздраженно пожал плечами. И вдруг где-то слева залаяла Лесси. Гвоздь тут же двинул в ту сторону, но, сделав несколько шагов. Обернулся. Сталкеры смотрели на него с немым укором, как смотрят на сумасшедшего, который в очередной раз подтвердил свою ненормальность.
– Даже не проси, – отрезал Ржавый. – С меня хватит приключений на сегодня. Не обижайся, брат, я тебя, конечно, уважаю, но дальше ты пойдешь один.
– Ребята, – Гвоздь красноречиво указал пальцем туда, где заливалась лаем Лесси. – Вы может мне не верить, но клянусь, если Ноя там нет... делайте со мной что хотите. Хотя на кол сажайте.
– Ну, ради такой возможности... – устало пошутил Ржавый, – я готов пройти еще несколько метров.
Лесси ждала их перед одним из домов, который то и дело вспыхивал изнутри голубоватым свечением. Не иначе как «электра» внутри засела. Откроешь дверь – и шарахнет молнией. Но Гвоздю было уже все равно. Он решительно толкнул дверь. Ной лежал прямо у его ног, а над ним висел шар размером с крупный грейпфрут. Гвоздь бросил несколько болтов и окончательно убедился, что аномалии здесь больше нет. Только этот непонятный артефакт. Гвоздь присел на корточки, осторожно продвинулся вперед. Нашел пальцами сонную артерию на шее Ноя и вздохнул. Отшельник был мертв.
Медленно, без резких движений сталкер выпрямился, посмотрел на артефакт. Внутри шара клубилась, будто сигаретный дым, какая-то мерцающая субстанция. Гвоздь протянул руку и шар упал ему на ладонь, потеряв свою невесомость. Пробежал ощутимый разряд, и шар вдруг треснул сетью пересекающихся алых прожилок, похожих на капилляры, которые устремлялись к ядру. Артефакт стал горячим, а внутри него что-то ритмично билось. Гвоздь моргнул и не поверил своим глазам – на ладони лежал все тот же холодный шар, но теперь уже прозрачный. Гвоздь бережно поместил артефакт в подсумок, обернулся. Все это время сталкеры напряженно следили за ним.
– Надо его похоронить, – с трудом вымолвил Гвоздь. – Где-нибудь, подальше отсюда.
Сталкеры безмолвно поддержали его. Из двух досок и плаща они соорудили носилки, положили на них тело Ноя и вынесли его из дома. Немного постояли, молча глядя на то, как Лесси беспокойно суетиться возле носилок и обнюхивает его лицо.
– Не знаю, парни, – вдруг сказал Ржавый. – Сколько раз ходил через посёлок, всегда было тихо. Что за чертовщина здесь твориться?
– А я предлагаю сжечь это кубло! – процедил сквозь зубы Гвоздь. – На погибель сволочам, сгубившим Ноя!
Он подбежал к дому и яростно выломал доску, бросив ее на середину дороги. Потом вынес табуретку и начал методично крошить ее на дрова. Вскоре уже весело трещал огромный костер. Сталкеры хватали тлеющие головни, и как одержимые носились между домов, поджигая их со всех сторон. Ветер довершил дело, разгоняя по крышам огненную волну. Языки пламени отрывались и перекидывались на деревянные постройки, пожирали их. Один из домов шумно рухнул, выбросив к небу веер искр. Ночь съежилась, уступила место алому зареву, которое окутало Изумрудное.
Сталкеры долго смотрели, любуясь зрелищем, а пожар делал свое дело. Скоро тут останется лишь выжженная земля. Могилу Ною рыли все вместе, не жалея рук. Силы были на исходе, но сталкеры потрудились на славу, потому что каждый из них был обязан жизнью человеку, которого хоронил. Измазанные грязью и злые, они вернулись на «Скадовск», когда уже начало светать.
А Лесси опять исчезла. Как будто и не было ее.

Снова это ощущение дежавю, когда просыпаешься и не помнишь, как здесь оказался. Сталкер сел так резко, что ему показалось, будто в череп реально забивают гвозди. Морщась от боли, Гвоздь узнал больничное крыло «Скадовска». И медик был тут же.
– Ты лучше ляг, – посоветовал Глухарь, оглядывая его с чисто профессиональным интересом.
– Что случилось?
– Всего лишь небольшое сотрясение мозга, мой друг, хотя я не верил до последней секунды, что он у тебя вообще остался. Затеять такое... мда, веселитесь вы по-черному. Дым от сожженного Изумрудного наверно весь Затон видел. А тут еще такая новость... туговато нам без Ноя придется.
– Не прибедняйся, – ответил Гвоздь. – Ты тоже неплохой медик.
– Но не такой, как Ной, – возразил Глухарь.
Сталкер не стал спорить. Это было действительно так. Равных Ною нет и уже не будет.
Гвоздь попытался встать. Почти небрежным движением Глухарь толкнул его обратно и пригрозил пальцем.
– Слушай, приятель, не для того я тут сижу, чтобы ты щас вскочил, потерял сознание и опять башкой ударился. Так что не дергайся, а то сделаю укольчик и будешь до вечера бревном лежать.
Гвоздь не сопротивлялся. Покорно сложив руки на груди, он спросил:
– Как я здесь оказался?
– А ты не помнишь? По лестнице наверх поднимался и вдруг упал. Ну ребята тебя аккуратненько так подобрали и прямиком ко мне, нате, мол, пациента.
– Ясно...а мое снаряжение?
– Ты меня за кого принимаешь? – возмутился Глухарь. – Все в целости и сохранности, в моем сейфе.
Сталкер кивнул. Перед глазами вдруг все поплыло, тело налилось приятной усталостью, как после горячей ванны, и Гвоздь, перевернувшись на бок, крепко заснул.

Гвоздь открыл глаза и тут же понял, что ему уже лучше. В голове прояснилось, хотелось есть. Медика не было. Пользуясь его отсутствием, сталкер встал, потянулся, разминая затекшие мышцы. Он полностью восстановился, но, пожалуй, в свете недавних событий стоит повременить с ходками, посидеть несколько дней на «Скадовске», послушать, что люди говорят, и заодно радионуклиды вывести. Гвоздь машинально прокрутил в голове недавний рейд в Изумрудное, и сердце наполнилось болью. Как же они теперь без Ноя? Сталкеру было искренне жаль отшельника, но почему-то ему казалось, что Ной давно уже предвидел свою смерть. Странный он был. И добрый, хотя и сторонился людей, но помогал им. Мало таких осталось в Зоне бескорыстных. А, может, Ной был последним.
Гвоздь вышел из больничного крыла, пытаясь вспомнить, что же он такое важное забыл. Последние несколько дней с момента похорон Ноя существовали в его памяти непонятными скомканными обрывками, которые никак не удавалось собрать воедино. Оказалось, что уже было за полночь. Борода интенсивно полировал стойку, причем выражение его лица Гвоздю совсем не понравилось. Общаться с барменом не хотелось, но едва сталкер спустился, Борода сам его окликнул.
– Послушай, Гвоздь, тут такое дело... – он проигнорировал мой недовольный взгляд, – новости есть. Пока ты валялся у Глухаря, ребята нагрянули в логово кровососов.
– Без меня? Какого хрена?
– Они решили не откладывать это из-за тебя. Время поджимало, сам понимаешь, ходить стало невозможно, а теперь, когда погиб Ной, ситуация стала совсем того... дерьмовая короче ситуация. Вот они и пошли, человек десять.
– А от меня что ты хочешь? – спросил Гвоздь. – Проблема кровососов закрыта раз и навсегда или как?
– Или как, Гвоздь. Они не вернулись.
– Как?
– Знаешь, что я думаю? Кровососы их всех сожрали.
– Не может быть! – заорал Гвоздь, теряя самообладание. – Ты хочешь сказать, что какие-то безмозглые уроды могли завалить столько опытных сталкеров? Они еще вернуться, вот увидишь.
– Вчера был Выброс.
– И что? Они могли где-нибудь укрыться. Их Выброс задержал, но это не дает тебе права записывать ребят в покойники!
– Гвоздь, мы оба знаем, что ближайшее от логова укрытие – наш «Скадовск». Мы ждали их вчера, но, видимо, так рассудила Зона...
– Имел я твою Зону! – рявкнул Гвоздь. Cжал кулаки, вздохнул, понимая, что Борода скорее всего прав.
– Ну что стоишь, бармен ты или нет? Наливай.
Бармен достал из-под прилавка водку и два стакана, но Гвоздь выхватил бутылку из его рук и приложился к горлу. Обжигающая жидкость, казалось, наполнила его без остатка, сделала ноги ватными. Мысли на ура водили хороводы вокруг ярко вспыхнувшего в мозгу осознания того, что сталкеры погибли. Те люди, без которых он не представлял бар «Скадовска» теперь стали пищей для выводка кровососов. Кошмарная смерть, хуже не придумаешь. Сталкер сжал кулаки, опустил голову, чтобы не видеть сочувственного взгляда Бороды. Гвоздю безумно хотелось дать кому-нибудь по морде, а потом схватить табурет и разгромить бар, но сталкер заставил себя успокоиться, хотя это далось ему непросто. Осознание собственной беспомощности ударило в голову. Гвоздь опрокинул бутылку. Единственный выход, когда больше ничего не можешь сделать, – бежать. Бежать без оглядки, пытаясь забыть прошлое, просыпаться каждую ночь в холодном поту, но знать, что все осталось позади.
– Я ухожу, – сказал Гвоздь и горько усмехнулся.
Казалось, Борода ожидал чего угодно, только не этого.
– Ты это серьезно?
– А я что, похож на клоуна?
– Скорее на человека, который сейчас мало что соображает.
– А ведь прав ты... но я так решил.
– Тебе нужно лечь. Давай, пока ты еще в состоянии ходить, я тебе помогу. Мне тут бездыханное тело на прилавке некстати.
Без лишних слов Борода закинул его руку себе на плечи и, поддерживая шатающегося сталкера, направился к лестнице, ведущей наверх. Гвоздь заснул, едва его голова коснулась подушки. Бармен только вздохнул, постоял немного, раздумывая над судьбой сталкеров, и тоже ушел к себе.

На следующий день Гвоздь проснулся с дикой головной болью. Некоторое время он просто сидел, тупо глядя перед собой. Ничего не хотелось. Апатия в Зоне губительна... Зона... вот уже три года сталкер безуспешно старался найти с ней общий язык, но все зря. Пожалуй, единственной частью Зоны были только мутанты, а прибывающие здесь сталкеры казались лишь недоразумением. Гвоздю вспомнились слова Ноя. И правда, кто они, люди, такие, чтобы показывать тут свой норов и устанавливать свои законы? Хочется жить в послушном мире – ноги в руки, и за Периметр. В объятия цивилизации. Гвоздь для себя уже все решил. Он встал, зашнуровал берцы и поднялся по лестнице наверх. Это был последний ярус сухогруза с названием «Скадовск», долгие годы служившего прибежищем сталкерам. Гвоздь махнул часовому.
– Сигаретки не будет?
– Не курю на посту, – хмуро ответил часовой.
– Да ладно тебе...
Часовой недовольно скривился, но сигарету достал и протянул спички. Гвоздь поблагодарил его, стал на самом краю палубы и с удовольствием затянулся. Давненько он не курил. Конечно, это и сигаретами назвать было трудно, но в Зоне сталкеры привыкли довольствоваться малым. А вообще здесь Минздрав предупреждал последний раз, потому что резкий запах табака мутанты чуяли на огромных расстояниях, и выследить курильщика им было проще простого. Но переходить на здоровый образ жизни сталкеры не спешили. Да и не надо было. Водка хорошо выводила радионуклиды, что и говорить, а сигаретами умные люди баловались исключительно на территории «Скадовска».
Отсюда практически весь Затон был, как на ладони. С высоты до боли знакомые места смотрелись иначе. Унылый осенний пейзаж, тяжелое небо, которое грозило вот-вот упасть. Неподалеку от баржи «Шевченко», которая, как и «Скадовск», была не к месту посреди этого болота, шло целое стадо кабанов, а псевдособака возле дороги грозила стать неприятным сюрпризом для бредущего в сторону портовых кранов сталкера. Гвоздь знал эту местность, как свои пять пальцев, привязался к «Скадовску» и считал его своим домом. В баре он частенько видел новые лица. Многие новички уходили с более опытными сталкерами, учились ладить с Зоной, а она перемалывала их, словно мясорубка, но на смену приходили другие. И так до бесконечности. Сталкер не хотел уходить. Он познакомился тут со всеми аномалиями. В овраге чуть севернее расположен «соснодуб», похожий на переплетение ветвей деревьев, под которым мерцал изумрудный свет. Там Гвоздь нашел свой первый артефакт, а возле аномалии «котел», далеко на северо-востоке, убил первого кровососа, который тогда показался сталкеру чудовищем из его кошмаров. Гвоздь побывал везде. И все еще свежо было воспоминание о том, как полгода назад он чуть не погиб, когда ходил с Гонтой в Изумрудное добивать раненую химеру. После этого Гвоздь получил свой завидный статус ветерана. Только медалей за отвагу не дали.
– Эй, сталкер... – часовой осторожно тронул его за плечо.
– В чем дело?
– Просто у тебя на лице только что была такая идиотская улыбка, словно ты влюбился.
– Скорее всего, – неопределенно пожал плечами сталкер. – В Нее.
Сталкер хотел уйти незаметно и тихо. Сердце защемило. Он все еще не мог смириться с тем, что должен перечеркнуть в своей душе страницы, исписанные Зоной, которая многому его научила, много дала, но... забрала куда больше. Он должен уехать. Навсегда.
Прежде чем спуститься в бар, Гвоздь зашел к Глухарю, чтобы забрать свои вещи.
– Бывай, сталкер, – только и сказал медик, услышав новость. – Жаль, что ты уходишь.
За это Гвоздь и уважал его. За понимание, потому что если бы медик сейчас начал его останавливать, сталкер бы остался. Мужчины крепко пожали руки, обнялись, посмотрели друг другу в глаза. Глухарь кивнул, будто принимая выбор сталкера, и отвернулся.
Спустившись вниз, Гвоздь подошел к Бороде.
– Уходишь? – скучным тоном спросил бармен.
– Ухожу. Сначала на «Янов», сдам артефакт ученым, а потом... кто знает. Короче, с меня хватит, сыт по горло уже.
– А может...
– Нет. Я не вернусь.
– Мы стольких хороших парней потеряли... а тут еще и ты. Ладно, дело твое. Что-то мне подсказывает, что мы еще встретимся.
– Все возможно... но так, на всякий случай... прощай.
И с этими словами Гвоздь вышел из бара.

Он не мог уйти, не проведав могилу Ноя. Просто не имел права. За последние несколько дней смерть отшельника отошла на второй план после гибели сталкеров. Гвоздь успел позабыть о Лесси, поэтому, когда увидел ее, невольно вскинул автомат. Зверь посмотрел на него безразлично и тоскливо. Гвоздь подошел ближе. Он даже и не надеялся еще когда-нибудь встретить Лесси. Сталкер был уверен, что даже не узнает ее, примет за обычного мутанта, но теперь... она лежала прямо на холмике могилы и, казалось, чего-то ждала.
– Лесси, – позвал сталкер, присаживаясь рядом с ней на корточки, – пошли со мной. Так нам обоим не буде одиноко.
Гвоздь протянул к ней руку, но псевдособака вдруг метнулась к нему, лязгнула зубами. Сталкер от неожиданности сел на землю. Лесси продолжала рычать, он мог поклясться, что ее глаза горели ненавистью. Гвоздь понял... так смотрит зверь, которому незаслуженно причинили боль.
– Ну как хочешь, – бросил ей сталкер.
И ушел, не оборачиваясь.