Глава 4. Ночь на Свалке
Лису было хреново. Пуля пробила бок, из раны толчками лилась темная кровь. Я благодарил всех Хозяев и духов Зоны, всех богов, известных мне, за то, что догадался прихватить с собой пару артефактов «кровь камня». Их целительное воздействие на организм было открыто небезызвестным сталкером Химиком, который славился, как лучший в Зоне специалист по артефактам.
Мы оттащили раненого под прикрытие тоннеля, расположенного перед депо. Я проворно вытащил пузырек со спиртом и бинт из аптечки. Увлажнив бинт, я туго обмотал им место ранения. Лис извивался и скрипел зубами от жжения, возникшего при соприкосновении раны и проспиртованного бинта, но напарники держали его крепко, так, чтобы я смог закончить процедуры без проблем. На повязку, тут же пропитавшуюся кровью, я положил артефакт, который едва слышно зашипел и слегка нагрелся, вступая в реакцию со спиртом, и тут же примотал его к ране вторым слоем бинта. Лис, несмотря на потерю крови, побагровел и сдержанно матерился сквозь стиснутые зубы – в первые секунды реакции артефакта боль действительно усиливалась. Но спустя четверть минуты сталкер обессилено откинулся на рюкзак, подложенный под голову товарищами, и с облегчением вздохнул. Боль стихала.
- Подвел я вас, народ, - прошептал он, будучи не в силах говорить в полный голос. – Теперь из-за меня столько времени упустите…
- Не болтай ерунды, - отмахнулся Гоги, которому Пират тоже успел сделать перевязку, остановив кровь. – Артефакт тебя за ночь на ноги поднимет. Не починит, конечно, на сто процентов, но ходить сможешь. А там постепенно и на поправку пойдешь, если новых дырок не наделают.
Вечерело. Полосы теней от близлежащих деревьев вытягивались, густели, переплетались друг с другом. В воздухе разливалась вечерняя прохлада, небо приобретало все более глубокий оттенок. Я сидел на сцепном устройстве стоявшего перед тоннелем локомотива и курил, сосредоточенно полируя ствол своего пистолета. Где-то вдалеке завыла одинокая собака, вот, шурша кустами, невдалеке проскакала крыса, а где-то за холмами радиоактивного мусора хрюкала и повизгивала пара кабанов. И ни одного звука, который можно было бы связать с присутствием людей. Благодать, да и только. В Зоне редко выпадают такие минуты тишины, и длятся они, как правило, недолго. Здесь всегда что-то происходит. Как правило, неприятное.
И точно – не успел я насладиться блаженством летнего вечера, как от заставы, контролировавшей дорогу к заводу «Росток», послышалась суматошная стрельба и едва слышные крики. Стреляли из одного типа оружия, я определил это на слух. Значит, мутанты напали на нашу заставу. Такое часто бывало – из Темной долины чего только не выползало, разве что полтергейсты, выгнав остальных обитателей подземелий наверх, остались обживать апартаменты. Своим не помочь – первейшая подстава и подлость, поэтому я подхватил «Грозу», махнул рукой Пирату, чтобы шел со мной, и поспешил к заставе.
Быстрым шагом мы преодолели разделявшее нас пространство за считанные минуты. Застава встретила нас двумя десятками спин членов моей группировки. Все внимание дежурных было обращено к Темной долине. В сумерках вдалеке мелькали тени, и раздавалось раздраженное похрюкивание – значит, кабаны. Я снял «Грозу» с плеча, Пират зарядил дробовик, и мы присоединились к державшим оборону.
- Бисмарк, Пират, здорово, что вы здесь! – из толпы показался кряжистый сталкер в комбинезоне с оторванными рукавами и банданой на волосатой башке – Байкер, старший на заставе. Он был вооружен «калашом» без приклада, выглядевшим, словно детская игрушка, в его мощных татуированных ручищах. – Совсем зверье ошалело, прут и прут, вон, один куда добраться успел… - Байкер махнул рукой в направлении бетонных блоков, из которых была сложена застава, и только тут в начинающихся сумерках я увидел клыкастую харю, почти просунувшуюся в проход между блоками. – Благо, завалить успели… Черт, опять идут! – Байкер гневно встопорщил усы и бросился поливать свинцом тела летящих на нас мутантов. Мы не замедлили присоединиться.
Мутантов было много и в ассортименте – и кабаны, и слепые собаки, и псевдоплоти… Гвоздем концертной программы стал матерый, злобно рычащий кровосос, внезапно возникший прямо перед заставой. В него спешно полетел десяток гранат из подствольников «Гроз», и тварь благополучно издохла, разбросав свои внутренности по всему полю битвы. Кровососы, конечно, твари ужасно живучие, но не настолько, чтобы переварить наши фирменные гранаты. Наш Самоделкин как-то модернизировал их, добавляя во взрывчатую смесь свой «особый секретный ингредиент», отчего убойность их значительно повышалась. Короче, кровосос по достоинству оценил наш подарок, перестав досаждать нам своим присутствием.
Но были и другие твари. И их было много. Магазины стремительно пустели, и «долговцы» начали нервно переглядываться, уже не будучи уверенными, что эта волна радиоактивного мяса когда-нибудь отступит. Шел второй час боя. Оружие все чаще клинило от перегрева, и я яростно передергивал затвор, выравнивая патрон в патроннике, и снова палил в темноту.
Еще через час патроны на заставе иссякли. Бруствер из мертвых тел мутантов тянулся на пару десятков метров в стороны и на два метра в высоту, но тварей не становилось меньше. Я принял решение.
- Внимание! Кому еще не надоело жить, бегом за мной! Отступаем к депо! Там еще двое моих! Быстро, шевелитесь, а то всех положат!!!
«Долговцы» нехотя стали отступать, огрызаясь последними очередями из раскаленных винтовок в сторону наступающего зверья. Трое или четверо прикрывали отход, в то время, как остальные быстро, но без суеты потрусили к нашей стоянке.
Что странно, мутанты не стали нас преследовать – заняв заставу, они тут же расположились по ее периметру и на лагерной стоянке, лениво бродя туда-сюда, поскуливая, взрыкивая или хрюкая. Словно смена караула, мелькнуло у меня в голове. Действительно, порождения Зоны вели себя так, как будто пришли, чтобы принять у «долговцев» боевое дежурство и продолжать нести оборону.
- Похоже, эта дорога к «Ростку» закрыта, - сделал неутешительный вывод Байкер. – Придется в обход прорываться…
- Подожди еще прорываться, - остановил его я. – Утром. Нечего ночью на мутантов лезть, чудо еще, что никто из вас даже не ранен.
Байкер подумал и согласно кивнул. Мы вышли к депо, и группа Байкера свернула во двор. Мы же с Пиратом направились к своим товарищам, чтобы помочь перетащить Лиса поближе к теплой компании.
В остальном, ночь прошла спокойно. Лис блаженно храпел всю ночь, Пират и Гоги дремали, а мне не спалось. Я стоял у выбитого окна и вбирал в себя запахи и звуки Зоны, в которой опять воцарилась первозданная тишина. Будто и не было пару часов назад яростной перестрелки, будто и не было исступленно прущего на нас вала облезлой плоти, изуродованной радиацией. Только крысы шуршали в углах, шныряя по своим крысиным делам, да сопели во сне утомленные сталкеры.
Небо со стороны Темной долины начало светлеть, разгоняя сумрак ночи. Солнце лениво расправляло свои лучи, словно потягиваясь после хорошего, крепкого сна. Оно словно говорило нам: «Вот и я, дети мои. Все в порядке, начинается новый день. Вы живы, и это главное».
Лис всхрапнул в последний раз и сел, продирая заплывшие ото сна глаза. Кряхтя, повернулся влево и вправо, разминая спину, потрогал примотанный бинтом артефакт, закрывавший рану, встал и подошел ко мне, накинув на плечи куртку. Было зябко, и он слегка вздрагивал от утренней свежести, щекотавшей его по всему телу.
- Похоже, все в относительном порядке, Бисмарк, - проговорил он. – Я имею ввиду рану. Еще болит, конечно, но помирать пока рановато. Уже можно отвязывать?
Я кивнул. Лис проворно размотал повязку. Из нее выскочило то, что осталось от артефакта – липкий синюшный кусок непонятной массы, цвет которой не имел ничего общего с тем, чем он был раньше. Лис отфутболил его в кусты, размотал второй слой повязки. На месте раны была корка запекшейся крови, слегка сочащаяся сукровицей.
- Ну вот, и славно, - заключил я, осмотрев то, что осталось от проделанного пулей отверстия. – Сейчас новую повязку с антисептиком наложим, и все будет хорошо. Молодцом, парень! – я дружески хлопнул его по плечу и пошел будить остальных членов квада и собираться в дорогу.